«Свекровь повесила наследство на “роди или катись” — я ушла и закрыла дверь»
— Мам, у меня для вас подарок есть! — радостно воскликнула Марина, входя в квартиру свекрови с большой коробкой конфет в руках.
Елизавета Петровна сидела на кухне за столом, методично перебирая какие-то бумаги. При виде невестки её лицо на мгновение напряглось, но тут же расплылось в приторной улыбке.
— Ой, Мариночка, зачем же тратиться? — проворковала свекровь, принимая коробку. — Мы же семья, не надо этих формальностей.
Марина присела напротив, её глаза светились искренней радостью. После трёх лет брака с Игорем она всё ещё пыталась наладить отношения со свекровью, веря, что рано или поздно та примет её как родную дочь.
— Это же не формальность, а от чистого сердца! Я знаю, что вы любите эти конфеты.
Елизавета Петровна отложила коробку в сторону, даже не открыв, и снова вернулась к своим бумагам. Марина заметила среди них какие-то официальные документы с печатями.
— Что это у вас? — спросила она участливо. — Может, помощь нужна?
Свекровь быстро прикрыла бумаги рукой, но потом словно передумала. На её лице появилось странное выражение — смесь заговорщицкой таинственности и плохо скрываемого торжества.
— Да вот, оформляю кое-какие документы. Знаешь, Мариночка, я ведь уже не молодею. Надо о будущем подумать, всё правильно оформить.
— О каком будущем? — встревожилась Марина. — Вы же здоровы, слава богу!
— Здорова-то здорова, но мало ли что. Вот решила завещание составить. Всё-таки квартира эта — единственное, что у меня есть ценного. Надо, чтобы всё по закону было.
Марина почувствовала неловкость. Разговоры о завещаниях всегда казались ей чем-то преждевременным и даже зловещим.
— Ну что вы такое говорите! Рано ещё об этом думать!
— Не рано, милая, не рано, — вздохнула Елизавета Петровна с таким видом, словно уже стояла одной ногой в могиле. — Вот, кстати, хотела с тобой и с Игорем поговорить. Где он, кстати?
— На работе ещё. А что случилось?
Свекровь помолчала, разглядывая Марину оценивающим взглядом. Потом медленно произнесла:
— Понимаешь, я тут подумала… Квартира эта, конечно, Игорю достанется. Он же мой единственный сын. Но есть одно условие.
— Какое условие? — удивилась Марина.
— Ну, сама понимаешь, квартира-то немаленькая, трёхкомнатная. В центре города. Сейчас такие миллионы стоят! И я хочу быть уверена, что она останется в нашей семье. В настоящей семье.
Марина нахмурилась, не понимая, к чему клонит свекровь.
— Конечно, останется. А куда ей деться?
Елизавета Петровна встала, подошла к окну и, глядя на улицу, продолжила:
— Видишь ли, Мариночка… Три года вы с Игорем женаты. Три года! А внуков всё нет. Я уже все глаза проглядела, ожидая. Подруги мои давно бабушками стали, а я всё жду.
Марина почувствовала, как к щекам приливает кровь. Эта тема была больной. Они с Игорем обследовались, врачи говорили, что всё в порядке, просто нужно время. Но свекровь при каждой встрече намекала, а то и прямо спрашивала.
— Мы стараемся, — тихо сказала она. — Врачи говорят, всё нормально, просто…
— Врачи! — фыркнула Елизавета Петровна. — Что они понимают! Может, дело не в здоровье, а в желании? Может, ты просто не хочешь детей? Карьера там важнее или фигуру жалко?
— Что вы такое говорите! — возмутилась Марина. — Конечно, я хочу детей! Мы оба хотим!
— Хотеть мало, милая. Надо мочь. А если не можешь… — свекровь многозначительно замолчала.
— Что — если не могу? — Марина почувствовала, как внутри поднимается волна гнева.
— Ну, тогда, может, Игорю стоит подумать о другой жене. Той, которая сможет подарить ему наследника. А то что это за семья без детей? Пустоцвет какой-то.
Последнее слово ударило Марину как пощёчина. Пустоцвет. Вот как её видела свекровь. Бесполезное, бесплодное растение, которое только место занимает.
— Вы… вы серьёзно сейчас это говорите? — голос Марины дрожал.
— А что такого? Я просто хочу, чтобы мой сын был счастлив. И чтобы наш род продолжился. Это естественное желание любой матери. И вот что я решила: в завещании я пропишу условие. Квартира достанется Игорю только в том случае, если у него будут дети. Законные, разумеется. От законной жены.
Марина встала так резко, что стул опрокинулся.
— То есть, если у нас не будет детей, вы лишите собственного сына наследства?
— Не лишу, а передам тому, кто действительно продолжит нашу семью. У меня есть племянница, милая девушка, уже двое деток. Вот это настоящая женщина, не то что некоторые.
В этот момент хлопнула входная дверь. Игорь вернулся с работы.
— О, вы тут обе! — радостно воскликнул он, входя на кухню. — Что обсуждаете?
Марина посмотрела на мужа, ожидая, что сейчас он встанет на её защиту, возмутится словами матери. Но Елизавета Петровна опередила её:
— Да вот, сынок, обсуждаем ваше будущее. Я тут завещание составляю, и Марина немного расстроилась из-за условий.
— Каких условий? — Игорь сел за стол, с интересом глядя на мать.
— Да я просто сказала, что квартиру оставлю только в том случае, если у вас будут дети. Это же логично, правда? Какой смысл оставлять такое имущество бездетной паре?
Марина с надеждой посмотрела на мужа. Сейчас, сейчас он скажет матери, что она не права, что нельзя так…
— Ну, мам, — неуверенно начал Игорь, — это как-то… жёстко, что ли.
— Что жёстко? — возмутилась Елизавета Петровна. — Я имею право распоряжаться своим имуществом как хочу! И потом, это же стимул для вас! Может, наконец-то займётесь делом, а не только на работе пропадать!
— Игорь! — Марина смотрела на мужа умоляющим взглядом. — Скажи ей!
Но Игорь отвёл глаза.
— Ну, мам права в чём-то… Три года уже, а детей нет. Может, правда стоит больше усилий приложить?
Марина почувствовала, как земля уходит из-под ног. Он знал. Он всё это время знал о планах матери и молчал. Более того, он был согласен!
— Ты… ты согласен с этим? — прошептала она.
— Марин, ну не драматизируй. Мама просто хочет внуков. Это нормально. И потом, мы же сами хотим детей, так?
— Вот именно! — подхватила свекровь. — Так что не вижу проблемы. Если вы действительно хотите детей, то и условие моё вас не должно пугать.
Марина смотрела то на мужа, то на свекровь, и вдруг всё встало на свои места. Все эти годы она пыталась стать частью этой семьи, старалась угодить, понравиться. А для них она была просто инкубатором для будущих наследников. И если этот инкубатор не работает — его можно заменить.
— Знаете что, — сказала она, удивляясь собственному спокойствию. — Можете свою квартиру хоть кошкам завещать. Мне всё равно.
— Ой, обиделась! — насмешливо протянула Елизавета Петровна. — А чего обижаться-то? Я же правду говорю. Если ты не можешь дать моему сыну детей, то какая ты жена?
— Мам, ну зачем так… — слабо попытался вмешаться Игорь.
— А что не так? Я что, не имею права высказать своё мнение? В конце концов, это мой дом, моя квартира! И я не хочу, чтобы она досталась женщине, которая не может родить!
— Не может или не хочет — это ещё вопрос, — вставил Игорь, и Марина почувствовала, как её словно ударили ножом в спину.
— Что ты сказал? — она повернулась к мужу.
— Ну, Марин… Может, правда дело не в здоровье? Может, ты подсознательно не хочешь? Работа, карьера…
— Я уволилась с работы полгода назад по твоей же просьбе! Чтобы меньше нервничать и сосредоточиться на планировании беременности!
— Ну да, уволилась. И что? Результата-то нет!
Марина почувствовала, как по щекам текут слёзы. Но это были не слёзы обиды — это были слёзы ярости.
— Значит, так, — сказала она, вытирая лицо. — Раз я такая бесполезная, раз я пустоцвет, как изволила выразиться ваша мамочка, то я вам больше не нужна. Правильно?
— Марин, ну что ты…
— Правильно? — повторила она громче.
Игорь молчал, глядя в стол. Елизавета Петровна торжествующе улыбалась.
— Вот и славно, что ты всё правильно поняла, — сказала свекровь. — Может, это к лучшему. Игорь ещё молодой, найдёт себе нормальную женщину, которая родит ему детей. А ты… ну, тоже устроишься как-нибудь.
Марина кивнула. Внутри у неё всё превратилось в лёд. Три года. Три года она пыталась быть хорошей женой, хорошей невесткой. Терпела придирки, выполняла все прихоти свекрови. А оказалось, что для них она — просто функция, которая не работает.
— Хорошо, — сказала она. — Я всё поняла. Игорь, раз ты согласен с мамой, то тебе будет несложно объяснить ей одну вещь.
— Какую вещь? — настороженно спросил он.
— Ту самую квартиру на Садовом кольце, которую мы купили в прошлом году. Помнишь её?
— Конечно, помню. А что?
— А то, что купили мы её на деньги моих родителей. Они продали дачу и отдали нам всю сумму. А оформили мы её только на меня, потому что у тебя тогда были проблемы с кредитной историей. Помнишь?
Игорь побледнел. Елизавета Петровна перестала улыбаться.
— И что? — неуверенно спросил он.
— А то, дорогой, что если я такая бесполезная и ненужная, то и жить со мной тебе незачем. Можешь возвращаться к мамочке. А квартира остаётся мне. По закону.
— Но… но мы же семья! — воскликнул Игорь.
— Семья? — Марина рассмеялась. — Семья — это где тебя любят и поддерживают, а не где оценивают как племенную кобылу! Семья — это где муж защищает жену, а не подыгрывает матери в её манипуляциях!
— Какие ещё манипуляции? — возмутилась свекровь. — Я просто хочу внуков!
— А я хотела нормальных отношений! Но, видимо, в вашей семье это невозможно!
Марина направилась к выходу. Игорь вскочил, попытался её удержать.
— Марин, постой! Давай поговорим спокойно!
— О чём говорить? Ты же всё слышал и промолчал. Более того, поддержал! Значит, ты согласен, что я пустоцвет, бесполезная жена, которую можно выкинуть и заменить на более плодовитую!
— Я не это имел в виду…
— А что ты имел в виду? Объясни мне! Вот прямо сейчас объясни, почему ты не встал на мою защиту? Почему позволил своей матери меня унижать?
Игорь молчал, переминаясь с ноги на ногу.
— Вот именно, — кивнула Марина. — Потому что ты маменькин сынок, который никогда не повзрослеет. И знаешь что? Может, это даже хорошо, что у нас нет детей. Потому что расти в такой токсичной атмосфере, где бабушка манипулирует, а отец не может защитить собственную семью — это худшее, что может быть.
— Как ты смеешь! — взвизгнула Елизавета Петровна. — Да я тебя…
— Что вы меня? — Марина повернулась к свекрови. — Выгоните? Лишите наследства? Так я и не претендовала на вашу квартиру! Это вы с сыном рассчитывали жить за счёт моих родителей! А теперь придётся вам вдвоём ютиться в вашей драгоценной трёшке и ждать, когда Игорь найдёт себе новую жену-роженицу!
Она вышла из квартиры, хлопнув дверью. На лестнице остановилась, прислонилась к стене. Сердце колотилось как бешеное. Но на душе было удивительно легко. Словно тяжёлый камень свалился с плеч.
Телефон зазвонил. Игорь. Она сбросила. Потом ещё раз. И ещё.
Через несколько минут пришло сообщение: “Марин, не горячись. Мама не со зла. Давай встретимся, поговорим”.
Она усмехнулась. Не со зла. Три года унижений — не со зла.
Ответила коротко: “Говорить не о чем. Документы на развод пришлю через адвоката. Квартира остаётся за мной. Можешь жить у мамы, она будет счастлива”.
Выключила телефон и пошла вниз. На улице было свежо. Осенний ветер трепал волосы. Марина глубоко вдохнула. Впервые за долгое время она чувствовала себя свободной.
Конечно, будет тяжело. Развод, раздел имущества, объяснения с родителями. Но это всё решаемо. Главное — она больше не будет терпеть унижения. Не будет пытаться угодить тем, кто её не ценит.
Через неделю она получила письмо от Игоря. Длинное, слезливое, с извинениями и обещаниями. Писал, что мама была не права, что он дурак, что не смог её защитить. Умолял вернуться, начать всё сначала.
Марина даже не дочитала до конца. Выбросила письмо в мусорку.
Ещё через месяц ей позвонила подруга:
— Ты слышала? Твоя бывшая свекровь в больнице!
— Что случилось?
— Да нервный срыв у неё. После вашего развода Игорь к ней переехал, так она его теперь со свету сживает. Требует, чтобы женился срочно, внуков ей подавай. Он уже на работу не ходит почти, всё с ней возится. А она всё завещанием трясёт — то перепишет, то опять грозится лишить.
Марина покачала головой. Жалости не было. Они сами выбрали этот путь.
А ещё через полгода случилось чудо. Марина встретила Андрея. Спокойного, уверенного мужчину, который с первого дня дал понять — она для него самая важная. Не его мама, не работа, не друзья — она.
Когда она рассказала ему свою историю, он долго молчал, а потом сказал:
— Знаешь, может, это судьба. Если бы ты осталась там, мы бы никогда не встретились. А так… я самый счастливый человек на свете.
Они поженились через год. Без пышных торжеств, скромно, только самые близкие. Родители Марины плакали от счастья, видя, как светится их дочь рядом с Андреем.
А ещё через год у них родилась дочка. Маленькая, хорошенькая, с огромными глазами. Когда Марина держала её на руках, она думала о том, как странно устроена жизнь. Там, где её считали пустоцветом, она действительно не могла зачать. А здесь, где её любили и ценили, всё получилось само собой.
Однажды она встретила Игоря в торговом центре. Он сильно изменился — похудел, осунулся, постарел. Увидев её с коляской, остановился как вкопанный.
— Марина… это…
— Да, это моя дочь.
Он смотрел на ребёнка, и в глазах его было столько боли, что Марина почти пожалела его. Почти.
— Я… я рад за тебя.
— Спасибо.
— Мама умерла два месяца назад, — вдруг сказал он.
— Соболезную.
— Она так и не дождалась внуков. Всё последнее время только об этом и говорила. А я… я так и не женился. Не смог.
Марина молчала. Что тут скажешь?
— Знаешь, я много думал… Мы были не правы. Я был не прав. Я должен был защитить тебя, а вместо этого…
— Игорь, — мягко прервала его Марина. — Это всё в прошлом. Я не держу зла. Просто… просто иди дальше. Живи своей жизнью.
Он кивнул и пошёл прочь. Сутулый, одинокий человек, так и не сумевший вырваться из-под материнского влияния. А Марина покатила коляску в другую сторону, навстречу своему счастью.
Дома её ждал Андрей. Он готовил ужин, напевая что-то себе под нос. Увидев жену с дочкой, расплылся в улыбке.
— Мои девочки вернулись! Как прогулка?
— Отлично, — улыбнулась Марина, и это была правда.
Жизнь действительно была отличной. Потому что она наконец-то была там, где её ценили. Не как функцию, не как потенциальную роженицу, а просто как человека. Как женщину. Как личность.
И это было настоящее счастье.