Грудь сжимало от боли и злости. Свекровь, Антонина Петровна, боготворила бывшую пассию мужа — Алину. Их роман начался ещё в школе, в семнадцать, и скоро на свет появилась дочь. Они не регистрировали брак, то сходились, то расходились, но свекровь души не чаяла в Алине и внучке — других-то у неё не было.
Жизнь Алины и моего Дмитрия напоминала карусель: год вместе, потом она уходила к другим, а через пару лет возвращалась. Так крутилось, пока дочери не стукнуло тринадцать. В один из таких разрывов он встретил меня. Мечтал о крепкой семье, где ребёнку не придётся знать «новых отцов», а я готова была дать ему этот твёрдый тыл. Так началась наша история — светлая, но с тенью прошлого.
Мы поселились в его квартире в Нижнем Новгороде, где жила и мать. С первого дня я ощущала её ледяное презрение. Она не скрывала, что я ей не пара, и при каждом удобном случае вспоминала Алину. Стоило мне выйти, как та являлась с бутылкой коньяка и тёплыми воспоминаниями. Однажды я услышала её сквозь зубы:
— Не привыкай, Ольга. Дима всё равно ко мне вернётся. Так было всегда.
А свекровь, вздыхая, добавила:
— И скорее бы…
Когда я забеременела, Дмитрий светился от счастья. Но чем радостнее был он, тем мрачнее становилась Антонина Петровна. Наедине она давила на меня, уговаривая избавиться от ребёнка:
— Пойми, Оля, я о тебе забочусь. Дима поиграет и бросит, как всегда. Вернётся к Алине. А мне больше внуков не нужно, хватит одной девочки. Вот, возьми деньги, решай быстрее.
Её слова жгли, как огонь. Я отказалась, но она не отступала, словно ждала, когда я сломаюсь. В конце концов, я поставила Дмитрию ультиматум: либо съезжаем, либо конец.
Свекровь усмехнулась:
— Ну всё, Ольга, собирай чемоданы! Мой сын никогда не оставит мать!
Мы продали квартиру, добавили мои сбережения и купили свекрови однушку, а себе — двушку. К тому времени, как родился сын, мы уже жили в новом доме, где не было ни вызывающе одетой Алины, ни её ехидных ухмылок. Позже она вышла замуж и переехала с дочкой к Антонине Петровне. В тесной однушке им было непросто, но меня это больше не касалось.
Жизнь будто наладилась: я вернулась на работу, сын пошёл в сад. Но беда пришла нежданно — свекровь сломала ноги. Упала на льду. Алина не могла ухаживать — спина болела, да и брак её к тому времени рассыпался. Антонина Петровна должна была лежать два месяца, и Дмитрий решил перевезти её к нам.
Сын перебрался в нашу спальню — бабушка, которую видел впервые, пугала его. Месяц мы жили так: днём Дмитрий кормил мать, вечером забота ложилась на меня. Я стискивала зубы, но скоро заметила — вещи перевёрнуты, помада сдвинута. Как? Ведь она не вставала!
Разгадка пришла, когда сын заболел, и я осталась дома. Услышала скрип двери — думала, муж пришёл. Но в прихожей стояла Алина. Оказалось, свекровь отдала ей наши ключи! Та приходила днём, болтала с ней и копошилась в моих вещах, будто у себя дома.
Когда я застала её, она даже глазом не моргнула. Прошла мимо, как сквозь меня, направилась к свекрови. Из комнаты донёсся их смех. Внутри всё вскипело. Это мой дом! Я ухаживаю за женщиной, которая меня ненавидит, кормлю её, терплю её уколы, а мой ребёнок её боится. И она приводит сюда Алину, чтобы потешаться надо мной?
— Вон отсюда! — вырвалось у меня, и я вырвала у неё ключи. — Это мой дом, и ты здесь не хозяйка!
Она лишь фыркнула:
— Я пришла не к тебе, Ольга. Исчезни.
Свекровь подхватила, осыпая меня бранью. Но я уже не слушала. Схватив Алину за рукав, вытолкала за порог, швырнув ей вслед куртку и ботинки. Антонина Петровна орала, но слова её разбивались о моё равнодушие.
Когда вернулся Дмитрий, он уже знал всё — мать успела позвонить. Требовал вернуть ключи: мол, Алина «скрашивает» её дни. Я отказала наотрез. Эта женщина не уважает ни меня, ни наш дом. Почему я должна терпеть её и её гостью, которая шарит по моим вещам?
Свекровь после этого открыто издевалась, а муж встал на её сторону. Брак трещал по швам, и Антонина Петровна, кажется, только этого и ждала. Я пыталась объяснить: готова терпеть её, но не посторонних, которые ведут себя как хозяева. Но он не слышал. Теперь я стою на краю, не зная, как спасти семью, когда свекровь и её любимица Алина рушат всё, что я так бережно строила.