Внешность Тома имела весьма заурядную. В юности она ещё пыталась себя украсить: пользовалась материной косметикой, брала у подружки Ленки какие-то вещи, которые, как ей казалось, делали её более заметной на дискотеках и молодежных посиделках в городском парке.
Но, представители противоположного пола всё равно не замечали её. Относились просто как однокласснице, после окончания школы как к одногруппнице, а потом исключительно как к коллеге.
Подруга Ленка вышла замуж, и, бросая букет невесты подгадала так, чтобы поймала Тамара. Она и поймала. Но не помогло.
Теперь Тамара могла позволить себе любую косметику и одежду, но не видела смысла покупать всё это себе. Она смирилась с тем, что мужчины смотрят сквозь неё.
Молодая женщина сосредоточилась на работе. Мама, Нина Анатольевна, вышла на пенсию и превратилась в брюзгу, постоянно недовольную дочерью: то та забыла позвонить, то творог купила не той марки, то ещё чего.
Отдушиной для Тамары стал фитнес, которые давал ей «здоровые» эндорфины. Конечно, она могла позволить себе и сладкое, и а л к о г о л ь, но редко. В основном, когда встречалась с подругой Ленкой, которая как раз пристрастилась к вредным «антибесинам».
— Лен, не стоит тебе налегать на сладкое, — честно сказала подруге Тамара, заметив, что та сильно прибавила в весе.
Они встретились поболтать в кафе у метро.
— Хочу и буду, — упрямо сказала Ленка, — тем более, имею право! В моём положении надо есть, то, что хочется!
— Я вот в зал хожу на тренажёры, и иногда на групповую йогу, — всё ещё не понимая намёка, сказала Тамара, — и знаешь, отлично себя чувствую!
— Эх, я бы тоже пошла на йогу — засмеялась Ленка, которую распирало от новости: — для беременных!
— Ты что же… — ахнула Тамара, — Леночка, поздравляю! И… что? Ну, рассказывай.
— Да нечего особо рассказывать, — веселье Ленки мгновенно улетучилось, — врачиха то же говорит, что и ты: прибавила сильно, вредно, типа.
— Ну так… может, какой-то мягкий спорт, аква-аэробика, а? И сладкого не захочешь!
— Захочу! А когда запрещают, я хочу ещё больше! Вот прямо ни о чём другом думать не могу! — Ленка отправила в рот остаток пирожного и с набитым ртом добавила: — тебе-то хорошо!
— Что хорошо? — не поняла Тамара,
— Ну… ты свободная птица. Делаешь, что душе угодно. Кстати, как дела на личном фронте? Есть новости?
Тамаре стало грустно.
— Если появятся, ты узнаешь первой, — пообещала она подруге.
— Слушай, — внезапно вспомнила Ленка, — у меня есть для тебя кандидат! Классный мужик, программист! Знаешь, они сейчас в тренде: зарплата у них высокая, а запросы не очень.
— Не надо, оставь, — закатила глаза Тамара, — сама как-нибудь разберусь!
— Знаю я, как ты сама! Нам уже по тридцать почти! В общем, я всё придумала: приходи к нам на Новый Год. А Славка позовёт Рината.
— Он татарин, что ли?
— Представь себе, нет! Просто его мать была влюблена в какого-то Рината. Уж не знаю, как его отец согласился, но она назвала первенца по имени первой любви. А фамилия у него — Полюшкин! Ну так что? Придёшь?
— Так до Нового года ещё уйма времени! Я подумаю, — пообещала Тамара.
На самом деле идти не хотелось. Постоянные неудачи не закалили её, напротив — каждая последующая снижала самооценку.
Тамара повышала её, посещая фитнес-клуб. Именно там, незаметная для других, она приметила себе мужчину — он был олицетворением её представлений о прекрасном: пунктуальным (никогда не опаздывал, всегда приходил в одно и то же время), немногословным (говорили в основном ему, а он слушал, с полуулыбкой на губах).
В довершение ко всему он был похож на одного известного актёра, который нравился Тамаре с юности.
Узнав его имя и фамилию, она нашла его фото в соцсети, распечатала и поставила у себя на прикроватный столик. Звали мужчину мечты Павлом. Теперь, читая какой-нибудь ромфант, она всегда представляя себя главной героиней, а Павла — героем.
В обычной жизни Тамара не планировала не только знакомства с ним, но и обычного разговора. У такого брутального красавчика наверняка есть жена или подруга! Это в мире её грёз он принадлежал только ей, Тамаре. Даже Ленка не знала этот её секрет.
Именно Павлу Тома была обязана тем, что никогда не пропускала тренировки — она знала, что увидит его.
Павел приходил на занятия дважды в неделю: по вторникам и четвергам. Он занимался по какой-то своей системе, и особо по сторонам не смотрел.
Однако интерес к своей персоне со стороны незнакомки он заметил. То обстоятельство, что она всегда находилась поблизости, подтверждало её заинтересованность.
Однажды один из приятелей Павла подошёл к нему, и с гаденькой улыбочкой намекнул, что «тёлка от него в ах… ». «Ну что мне, клуб что ли, сменить»? — небрежно ответил Павел.
Он и так знал, что скорее всего, нравится этой девушке. Но, Тамара была не в его вкусе. Павел любил блондинок типа Памелы Андерсон, чей постер украшал его холостяцкую берлогу. Иногда там неделями жили его подруги, так или иначе напоминавшие модель.
Но «Памелы» предпочитали кого побогаче, а Павел работал на предприятии наладчиком и ездил на старенькой «Нексии», которую ему продал его более успешный приятель. Тот самый, с пошлой улыбочкой.
После того, как приятель обратил внимание на Тамару, Павел решил поговорить с ней и выяснить, в чём дело. Быть может, он напоминает ей кого-то?
Он подошёл, когда она шла по беговой дорожке уже шестой километр. Он простоял рядом, пока она не прошла ещё один, прежде чем обратился к ней.
— Девушка, э… — начал Павел, — я хотел спросить у вас.
Услышав его голос, Тамара слишком поспешно соскочила с дорожки и подвернув ногу, заверещала.
— Позвольте, я помогу, — он хотел присесть рядом, но она в ужасе шарахнулась от него:
— Нет!
Она боялась, что он учует запах пота или увидит вблизи все её несовершенства. Все её комплексы вылезли наружу и она заплакала скорее от обиды, чем от боли.
Вокруг них собрались люди, но никто не знал, как помочь.
Тогда Павел подхватил Тамару, которая была чуть ниже его ростом на руки, и перенёс на кушетку. Позвали врача. После осмотра и фиксации растяжения Павел отвёз девушку на своей старой «Нексии» до дома. Он проводил девушку до двери, но внутрь она его не пригласила — боялась: вдруг он увидит свой портрет на её столике и вообще…
После она перестала ходить в клуб. Растяжение прошло, но она так и не появилась. Ей было стыдно. «Что он обо мне подумает, я вела себя как… д у р а»! — думала она, снова и снова прокручивая в уме происшествие.
Странно, но Павел заметил, что Тамара не появляется уже достаточно долго. Может, он её обидел? И главное: он так и не успел узнать о причинах её интереса. Если она хотела его, почему не пустила в квартиру?
Тайна влекла его и манила. И однажды он, оказавшись случайно возле её дома, решил зайти.
Тамара как раз ждала в гости подругу, Ленку. До Нового Года оставались считанные дни и Лена надеялась лично уговорить Тамару отмечать с ними, потому что Тамара всячески пыталась отбрыкиваться от своего счастья, которое по мнению Ленки, ей мог бы обеспечить Полюшкин Ринат.
«Ведь так и помрёт, д у р а, ц е л к о й » — добродушно думала Ленка, пока ехала в трамвае.
А Тамара, между тем, убрала фотографию Павла в бельевой ящик. Вскоре после этого раздался звонок и она пошла открывать.
— Быстро ты, — отворив дверь сказала она и обомлела, увидев Павла.
— Привет, — улыбнулся он, и вытащил из-за спины ветку хризантемы, — можно?
— Эээ… да, конечно, — она пропустила его в коридор и вдохнула морозный аромат белоснежных цветов.
— Я просто хотел узнать, как твоё здоровье, — сказал Павел, — как нога?
— Спасибо, хорошо, — они стояли в прихожей, но она не приглашала его раздеться и пройти внутрь. В открытую дверь он увидел стол, сервированный к ужину и понял, что лишний.
— Ждёшь кого-то? Я не вовремя?
— Да, — она кивнула и хотела добавить, что ждёт подругу, но не успела.
Он поспешил уйти, оставив хозяйку в состоянии, близком к обмороку. Тамара так и простояла в прихожей, с веткой хризантемы, пока в дверь не позвонила Ленка.
— Ух ты! Ты меня с цветами встречаешь! Оригинально! — стряхивая с капюшона снег, засмеялась она, — ты что это?
— Это мне принесли, — тихо сказала Тамара, — проходи на кухню.
— Кто принёс? — радостно вопросила Ленка, снимая с трудом полусапожки, — твой тайный поклонник? Кого ты от меня скрываешь?
Она поправила причёску перед зеркалом и вразвалочку пошла на кухню. Беременность изменила её походку.
— Ну где-ты, где-ты?! — подражая Фрекен Бок, сказала она, — а ну, вылезай, шалун! — она обернула к подруге недовольное лицо — опять розыгрыш!
— Он улетел, — пыталась подыграть Тамара подруге, но этого той оказалось недостаточно. Теперь Ленка хотела знать всё: имя, возраст, семейное положение… всё.
Понимая, что так просто не отделается, Тамара рассказала подруге происшествие в спортивном клубе, опустив всё то, что ему предшествовало.
— Ой, ну наконец-то! — обрадовалась за неё Ленка, — приходите к нам вдвоём. Правда, мы и Рината уже позвали… ну, выкрутимся как-нибудь!
Посидев немного, отвергнув торт, и спросив, нет ли у неё красной рыбки (страсть, как хочется), Ленка собралась идти. Тем более, что Славке, который ехал с работы, было по пути её забрать.
Тамара вышла проводить подругу к подъезду. Падал крупный снег. В многих окнах переливалась новогодняя иллюминация.
Вскоре подъехал Славка, вышел из машины, поздоровался с Тамарой и распахнул перед женой дверцу. Обнимая подругу, Ленка ещё раз прошептала:
— Я так за тебя рада, Тамарыч, ты даже не представляешь, как! Ждём вас на новый год!
— Как получится, — уклончиво ответила Тамара.
Ей было невдомек, что Павел не ушёл. Он решил дождаться гостя Тамары, в надежде, что это даст ему ключ к её тайне. Может, она встречается с кем-то из его недругов? Почему она такая странная?
Появление женщины в шубке его озадачило. Подруга?
«Да ну их совсем, с их тайнами» — наконец плюнул он и отправился восвояси. Однако то, что к Томе пришёл не л ю б о в н и к, а подруга, почему-то подняло ему настроение.
Прошло ещё несколько дней. Тамара по прежнему не ходила в спортклуб, под конец года её захватила работа, даже на чтение дамских романов времени совсем не оставалось.
Герой её романа Павел встречался с девушкой, с которой познакомился ещё год назад. Они периодически то сходились, то расходились.
Когда до Нового Года остались считанные часы, парочка снова умудрилась поругаться. Девушка ждала, что он позвонит, он ждал, что она.
В результате она, не дождавшись, уехала с кем-то, куда-то, и Павел остался один.
Как и Тамара.
Ленку увезли в роддом — раньше времени отошли воды, и Тамара сидела в одиночестве, с ароматической свечой, мандаринами и баночкой красной икры. Вместо ёлки была ветка хризантемы. «А вдруг»? — билась в окно метелью шальная надежда.
В одиннадцать тридцать раздался звонок в дверь. Увидев Павла, Тамара не удивилась. Если мужчина приходит дважды, это что-то да значит. Похоже, что она ему не безразлична!
Нет, он точно заинтересован, потому что с посторонними этот праздник не справляют — он семейный!
Павел вёл себя скромно, молчал и смотрел на хозяйку, которая теперь почему-то стеснялась на него смотреть.
После боя курантов оба загадали желания и, не сговариваясь, поцеловались. Она боялась, что всё это не по-настоящему, что она вот-вот проснётся, но скоро страхи забылись, им на смену пришла эйфория.
Потом они танцевали, Тамара была счастлива и это счастье передавалось ему.
***
— У тебя что до меня, никого не было? — спросил он, почему-то не удивившись.
— Не было. — в её глазах отражались новогодние огоньки. — Я ждала тебя, всё это время.
У него была мысль уйти, но он не смог. Ему нужно было оправдание, и он его нашёл, сказав себе, что делает ей одолжение. И он весь отдался этой идее, во что-бы то ни стало стараясь устроить ей настоящий праздник.
На улице раздавались канонады фейверков, и л ю б о в н и к и не стеснялись громко выражать свои чувства. Не слышали они, как вибрировали их телефоны, оставленные на столе, возле бокалов с выдыхающимся шампанским.
Сбежавшая подружка Павла желала поздравить его с новым годом, и заодно и узнать, как он там без неё страдает, а Тамаре звонил счастливый Славка, сообщить, что стал отцом. В самом начале нового года Ленка родила девочку.
Л ю б о в н и к и уснули под утро. И проспали достаточно долго. На этот раз их разбудил звонок в дверь. Накинув на себя халат, стесняясь своей наготы, Тамара пошла открывать. За дверью оказался мертвецки пьяный «Дед Мороз», с ощипанной бородой и халате, надетом наизнанку.
— С Новым Гадом! Подайте Христа ради! — икнул он и протянул дрожащую ладонь.
Вытащив из кошелька немного наличности, Тамара протянула пьянице. Тот поблагодарил и ушёл. Вернувшись в комнату, Тамара обнаружила Павла уже одетым. Он говорил по телефону.
Заметив Тамару, Павел закрыл трубку рукой и прошептал:
— Мне пора идти.
— Хорошо, — пожала она плечами, но едва дверь за ним закрылась, рухнула в ещё неостывшую постель где лежала с открытыми глазами долгое время. Потом она встала. Увидев маленькое пятнышко крови на простыне, с яростью сорвала её и скомкав, выбросила в бак.
Это разочарование было самым злым из всех.
Сжав кулаки, Тамара завыла. Брошенный загулявшими хозяевами пёс с верхнего этажа немедленно подхватил.
***
Нина Анатольевна по обыкновению, ворчала на дочь.
— Только такая беспечная, как ты, могла вляпаться в такую историю! Что папашка-то? Небось, так и не звонил?
— Не звонил, и бог с ним, — голос Тамары казался беспечным. — Ты мам, везде видишь сплошной негатив, — добавила она.
— Просто я, в отличие от тебя, живу в реальном мире! Ты же, не думаешь никогда! И так никому не нужна была, а с приплодом и подавно!
Сказав эти жестокие слова, Нина Анатольевна с вызовом посмотрела на дочь. Та встретила её взгляд спокойно.
— Я давно уже смирилась с этим, и, знаешь, что? Лучше быть одной, чем как ты, жить с нелюбимым мужем только для того, чтобы люди не решили, что ты неудачница!
Её слова попали точно в цель. Нина Анатольевна завращала глазами, не находя, что ответить. Она думала, что её жизнь с отцом Тамары может служить примером для дочери. Нина терпела от мужа многое: сначала он изменил ей, потом, когда она простила, потерял к ней уважение. Нет, он не бил её, просто вся их жизнь была ложью.
Для соседей и друзей — родители Томы были образцовой парой, а внутри семьи они жили, как чужие люди, к тому же испытывающие неприязнь друг к другу.
Зато Игорь Иванович не пил, и всё нёс в дом, пока не умер в сорок восемь лет за рулём своего грузовика…
…..
— Ты ничего не понимаешь в жизни! — наконец, выдохнула Нина Анатольевна, и тихо добавила: — или я не понимаю…
Только сейчас до неё дошло, что она завидует дочери. Её самостоятельности и независимости.
— Прости меня, — всхлипнула она, — и поступай, как сердце велит.
Прошёл год, близился день рождения Ленкиной дочурки, а Тамариному сынишке, Антону, было всего три месяца.
Тамара запретила себе читать дамские романы, а фотографию Павла хотела сжечь, но в последний момент передумала и спрятала в одной из книг.
Ленка больше не заикалась о том, чтобы подобрать подруге «идеальный вариант», но снова пригласила Тамару к себе на праздник.
— Заодно день рождения Алёнки отметим! И Антошку бери!— уговаривала она.
— Нет, спасибо. Может, в другой раз. Антошка сейчас плохо засыпает, может, зубки на подходе, — вздохнула молодая мать.
— Ну, как знаешь! Тогда я к тебе второго подскочу, — ответила подруга.
***
За четверть часа до боя курантов, Антошка захныкал. Тамара взяла его на руки и поднесла к ёлке, на которой переливалась огоньками праздничная гирлянда.
— Красиво, правда? — сказала она сыну.
Вдруг раздался звонок, и Тамара, которая никого не ждала подошла к двери.
— Кто там? — спросила она.
— Я. Тома, открой, пожалуйста, — услышала она голос Павла.
Она открыла, и он вошёл.
— Не выгонишь? — спросил он и увидев малыша у неё на руках, жадно стал всматриваться в него.
— Смотря, зачем ты пришёл, — ответила она, качая сына, который, в свою очередь, разглядывал незнакомого дядю.
— Пойдёшь ко мне? — вдруг спросил Павел ребёнка, и Антошка неожиданно улыбнулся ему во всю ширь своего беззубого рта.
— Ещё чего! Ты с улицы! Сначала разденься и вымой руки, — строго сказала Тамара, а сама подумала: — «а он почти не изменился».
Когда Павел закончил туалет и пришёл на кухню, забили куранты — он еле успел открыть принесённое им с собой шампанское и наполнить бокалы.
Как и год назад, и Тамара, и Павел загадали желания. Уложив малыша спать, сели друг напротив друга.
— Он просто замечательный, — с придыханием сказал Павел, имея ввиду ребёнка, — мне кажется, что я ему понравился.
— Может, и понравился, — согласилась Тамара, глядя на пляшущий огонёк новогодней свечи. Казалось, мысли её далеко.
— Ты… ничего не хочешь мне сказать? — в голосе Павла послышалось беспокойство. Он чувствовал отчуждение.
— Нет, — она пригубила свой бокал, и смотрела на него, как ему показалось, с лёгкой насмешкой.
— Я должен извиниться… Прости что я тогда пропал, — опустил он голову, — дурак был…
— А сейчас, значит, не дурак? — отозвалась она, и он понял, что она слушает его, несмотря на отстранённость.
— Ты можешь говорить всё, что считаешь нужным, — кивнул он, — всё справедливо. Только… прости меня. Я хочу навещать сына. Можно?
Она ничего не ответила. За окном забабахали фейверки, засвистели шутихи, слышались выкрики и смех — народ праздновал начало Нового Года.
— Можно? — повторил он. — Я готов признать Антошку и помогать вам по мере сил.
Обида вдруг вскипела в ней. Она вспомнила, как год назад выла на пару с соседским кобелём с верхнего этажа. Она складывала в голове язвительную речь: о том, что не нуждается в его помощи, что он слишком самоуверен, и Антошка не его сын, и о том, что он им не сдался… много злых слов было готово сорваться с языка.
Но увидев глаза Павла, растерянные и грустные, она коротко уронила:
— Хорошо.
— Ура! — от накативших чувств он хотел обнять Тамару, но она отстранилась:
— Я согласна, что ты будешь ему отцом, но это не даёт тебе права…
— Конечно, конечно, — скромно сказал он, — прости.
***
Минуло полтора года. Павел регулярно навещал сына, приносил ему подарки, давал Тамаре деньги на его содержание. Иногда она отпускала Антона погостить к родителям Павла, с которыми у неё сложились добрые отношения.
И вдруг, как гром среди ясного неба новость: Павел решил жениться!
Если подумать, в этом ничего особенного не было: он нормальный молодой мужчина. Несколько раз он пытался сблизиться с Тамарой, но та не подпускала его. Что теперь удивляться?
Больше всех по поводу женитьбы Павла негодовала Ленка. Она ругала и его, и Тамару последними словами:
— Ты хоть понимаешь, что крайним выйдет мой крестник! — шипела она на Тамару, — ребенок стал заложником ваших глупых реверансов! Простить, она, видите ли, не может! Ради сына!
— Ленок, ты просто не знаешь, — пыталась урезонить её Тамара, — какая разница — пустила бы я его в постель или нет… Павел всё равно бы ушёл, потому что он меня… не любил и не полюбит никогда!
— Любит, не любит… дурдом, — буркнула, раскрасневшись, Ленка, — ладно, мне нужно за дщерью, в садик. Вечером позвоню!
Но вечером Тамаре позвонила встревоженная мать Павла. Справившись о здоровье внука, она зашептала в трубку:
— Ну как же так, Томочка… мы с отцом так надеялись, что вы с Пашей будете вместе. У вас же ребёнок! Может, стоит забыть все обиды?
— Павел, хочу вам напомнить, женится, — ответила Тамара, — он вас уже познакомил с невестой?
— Томочка, ну зачем ты так. Мы же не враги тебе… Это не свадьба, это чудовищное недоразумение. Только ты можешь помешать этому!
— Интересно, как? И главное зачем? Если Павел с ней счастлив — совет да любовь!
— Томочка! — дальше мать Павла зарыдала, и не смогла говорить.
Тамара набрала номер Павла. Он не ответил, но перезвонил ей через несколько минут.
— Ты мог бы подъехать? — спросила она, забыв поздороваться.
— А что случилось? — голос его звучал далеко, словно он находился на другом конце света, что-то на заднем фоне ухало и дребезжжало.
— Поговорить надо, — сказала она и повесила трубку.
Он приехал после девяти.
— Прости, раньше не получилось, — извинился он, — а Антошка спит уже?
— Разумеется, он спит, — взяла она сразу менторский тон, но осадив себя, сказала мягче: — пойдём на кухню.
— Ну, — спросил он, приняв серьёзный вид, — о чём пойдёт разговор?
— О твоей предстоящей свадьбе, — ответила она. — Скажи, ты любишь ту девушку? Только отвечай честно!
— Ну-ууу… — протянул он, — ну и вопросы у тебя! Скажем так: она меня устраивает.
— Так любишь или нет? — она поставила перед ним чашку с его любимым чаем.
— А зачем тебе? — он подумал, что не может ответить на этот вопрос утвердительно… хотя невеста была очень хороша собой: красива, стройна, образована, легка в общении.
— Мне важно это знать, — она вдруг почувствовала усталость. — потому, что я хотела сделать тебе контр-предложение.
— Какое?
— Женись на мне.
Павел поперхнулся чаем.
Свадьба расстроилась. Но не потому, что Павел решил жениться на Тамаре, а потому, что он усомнился в своих чувствах к той, другой.
Через пару дней Тамара с сынишкой ехала в гости к Ленке, они ждали трамвай. Возле остановки остановилось такси и оттуда выпорхнула высокая белокурая девица и подошла прямо к ним.
— Ты Тамара? — голос блондинки зазвенел, — как я и думала: серая мышка.
— А вы кто? — спросила Тома, уже смекнув, что перед ней невеста, получившая отставку.
— Я гражданская жена Павла! — ничуть не смущаясь людей на остановке, внимательно прислушивающихся к их диалогу, сказала та.
— А я тогда кто? — поправив курточку Антошке, спросила Тома.
— А тебя он всего-то осчастливил! Из жалости! — девица брезгливо поморщилась, — и ребёнком ты его не удержишь, поняла?!
— Осчастливил, это точно. Мой сын — моё счастье, а чужое нам не нужно!
К счастью, подъехал нужный трамвай и Тома, подхватив сына, пошла садиться.
Какая-то старушка, внимательно наблюдавшая за разыгравшейся на остановке сценкой, пробурчала девице:
— Гнилая девка… тьфу на тебя.
— Молчи лучше, мочалка старая, — не осталась в долгу та.
Этим же вечером Тамаре позвонил Павел и просил прощение за поведение своей бывшей невесты. Он подчеркнул это слово «бывшей».
— Ты правда дашь мне шанс, Тома? Давай попробуем, вдруг получится?
— Приезжай, — коротко сказала она и положила трубку.
Потом была свадьба, на которой, как говорили очевидцы, больше всех веселилась Ленка. А Нина Анатольевна отчего-то пустила слезу.
Павел и Тамара до сих пор живут дружно и счастливо и воспитывают троих детей. Первенец, Антошка, уже первоклассник.
А вот Ленка развелась со своим Славкой, вскоре после того, как «отдала замуж лучшую подругу». А вы говорите — «любовь»!