Семейная тайна, которая раскрывает темные горизонты.
Маша побаивалась свекровь. От одного её взгляда делалось неприятно и внутри всё сжималось, благо она была не частым гостем в их доме.
Вера Петровна всегда себе на уме. Невестка ни разу не видела, чтобы та улыбнулась или сказала что-нибудь приятное.
С этой серьёзной женщиной не хотелось разговаривать даже о погоде.
Свёкор также не располагал к себе.
«Два сапога — пара!» — решила для себя Мария и искренне радовалась, когда они после непродолжительного визита закрывали за собой дверь с обратной стороны.
Эта седовласая парочка равнодушно относилась и к единственной внучке, хотя Григория они превозносили и сюсюкали с ним, несмотря на его возраст.
То что Маша снова в положении узнала, когда дочке исполнилось чуть более четырёх месяцев.
Гриша был на седьмом небе от счастья. Супруга просила не говорить пока его родителям.
Григорий сдержал обещание и хранил молчание до самого того дня, когда у жены начались схватки.
Бабушку и дедушку поставили перед фактом по телефону.
В роддом Марию сопровождал муж.
Они буквально летели на такси.
Женщина с трудом скрывала боль, которая пронзала тело.
Предстоящее событие — второе по счёту. И от того, что Маша знала, как проходит процесс появления новой жизни, легче не было.
Первый раз идёшь и не знаешь — боишься, а второй — знаешь, и поэтому ещё страшнее.
А вот Григорий с нетерпением ждал появления второго ребёнка, тем более УЗИ показало, что у них мальчик.
Годовалую дочку мужчина обожал, но…
Девочка — помощница мамина, а он, Гриша, мечтал о сыне…
И вот мечта сбылась…
Марии принесли младенца на первое кормление.
Из-под чепчика торчали жидкие волосянки… Рыжие…
В семье у неё никогда не было рыжих…
Ну и ладно…
Конечно не хотелось, что бы малыша дразнили: «Рыжий, рыжий…», — но что поделать?
Главное здоровенький.
А генетика вещь упрямая.
Настал торжественный день и глава семейства забрал из роддома жену и сына.
— Милый, смотри, у Игорюши твой носик и мои губки. — Мария распеленала ребёнка, чтобы поменять подгузник, сняла чепчик…
Григорий, справившись с волнением, разглядывал малыша.
Широкая улыбка вдруг сменилась на удивлённую гримасу.
Он провёл рукой по голове сыночка, будто сомневаясь в увиденном.
Странная неуверенность зарождалась в глубине души.
Мужчина промолчал, глядя как радуется супружница.
Что-то внутри будто надорвалось с того раза.
Виктор Сергеевич и Вера Петровна не заставили себя долго ждать.
— Скорее показывайте Виктора — младшего! — заявил дед с порога.
Гриша послушно проводил родителей в комнату, где Маша укачивала малыша.
— Пап, мы назвали сына Игорем… Не обижайся…
— Хм… — отец хмыкнул и улыбка исчезла с его лица.
— Он, что рыжий? — удивлённо спросила свекровь про новорожденного.
Маша пожала плечами.
-У нас в семье никогда не было рыжих! Да и твоих, Мария, я всех знаю! Странно как-то… Хорошо хоть Рита в нашу породу.
В комнате повисла тишина. Сконфуженная невестка положила грудничка в кроватку и пригласила свёкров отобедать с ними.
Праздника не получилось. Вера Петровна нашла предлог и вскоре с супругом удалилась.
В тот день Маша и Гриша кушали молча…
От напряжения воздух в квартире казался наэлектризованным.
Хозяйке хотелось расплакаться — не угодила родственничкам, но в чём её вина? Поэтому женщина не отпускала свои слёзы.
Отношения у супругов испортились. На руках Марии погодки. Тяжело ей с ними приходилось. А от Гриши помощи не допроситься. Он то устал, то на работе задержался.
А ещё мир не без «добрых людей». Нашлись те, кто с большим желанием подливали масла в огонь.
И когда малыш только делал первые шаги, доброжелатели обсуждали появление в семье Рожковых рыжеволосого мальчонки, который совершенно не походил ни на одного из родственников ни близких, ни дальних.
Кто-то винил Марию, а кто-то считал, что на глаза подмена… Перепутали в роддоме…
Да мало ли… И чего только не бывает в жизни…
Гришу как подменили с рождением второго ребёнка, что добавляло повода людям больше склоняться к версии виновности Марии.