– Ты не представляешь, какой шанс мне подвернулся! – голос Виктора ворвался в уютную кухню, разрывая тихий скрип половиц и звон ложек о тарелки.
Алла застыла на мгновение, держа в руках салфетки. Виктор говорил так же, как когда-то, когда они познакомились: уверенно, громко, с искоркой энтузиазма. В его голосе было то, что сначала притягивало, а позже начинало раздражать своей напыщенностью.
– Какой ещё шанс? – спросила она, стараясь скрыть лёгкое напряжение. Разложив салфетки, села за стол.
– Андрей предложил вложиться в его проект. Представляешь? Это просто гениально! Он говорит, что прибыль будет огромной, и… – Виктор размахивал руками, будто уже поднимал бокал в честь победы.
Алла прищурилась, упершись взглядом в него. Она знала эти «гениальные» идеи. Знала, чем они обычно заканчивались.
– А деньги откуда? – прервала она его поток вдохновения. Голос был спокойным, но в груди начало тяжело сжиматься.
– Дом продадим, – выдал он легко, будто речь шла о ненужной старой книге.
Салфетка, которую Алла машинально разглаживала пальцами, упала на стол. Она молчала, смотря на Виктора. Он говорил дальше, упиваясь своим планом, не замечая её реакции. Но с каждым словом в ней что-то нарастало: не возмущение – ярость. Глухая, как ураган, ещё не вышедший из-за горизонта.
– Ты серьёзно? – её голос прозвучал ниже обычного. – Ты хочешь продать наш дом? Тот, за который мы столько лет боролись?
Виктор замер на мгновение, посмотрел на неё с лёгкой тенью раздражения.
– Ты преувеличиваешь, Алла. Это наш шанс вырваться из рутины. Ты что, не хочешь лучшей жизни? – он говорил, будто она была препятствием в его полёте к звёздам.
Она встала, чтобы убрать чайник с плиты, но не могла удержать себя от ответа.
– А ты не хочешь вспомнить, как этот дом появился? Кто ночами перерабатывал? Кто считал каждую копейку, пока ты выбирал себе очередную электрогитару?
Виктор вспыхнул.
– О, началось! Я знал, что ты начнёшь считать заслуги! Алла, ты реально хочешь разрушить наше будущее из-за своего упрямства? – он перешёл в наступление.
Она обернулась к нему, крепче сжав полотенце в руках.
– Наше? С каких пор ты считаешь это нашим? Дом, в который вложила я. Деньги, которые ты даже не помогал зарабатывать. Ты вообще понимаешь, что я отдала ему все свои силы? Или для тебя это просто очередной объект для твоих фантазий?
Он хотел что-то сказать, но замолчал. Может, впервые заметил в её глазах не смирение, а решимость. Решимость, которую он не знал.
– Алла, не говори ерунды. Мы семья, и я стараюсь для нас обоих! Ты просто не видишь перспектив. Вот увидишь, это изменит нашу жизнь, – его голос стал мягче, но это не принесло ей покоя.
Она села обратно за стол, сложив руки.
– Виктор, послушай. Ты можешь думать что угодно, но этот дом – моя работа. Моя защита. И если ты так легко предлагаешь его продать, значит, ты не понимаешь, что он значит для меня. И, видимо, для тебя это никогда не было важно.
Муж молча отвернулся, сделав вид, что не слышит её.
– Знаешь, что самое страшное? – добавила она тихо. – Это даже не то, что ты хочешь продать дом. А то, что ты не спросил, как я к этому отношусь.
Виктор ничего не ответил. Его молчание стало для неё тревожным знаком. Ей придётся принять решение – бороться или уступить. Но Алла знала, что на этот раз выбор будет окончательным.
—
Когда Виктор ушёл в комнату, громко хлопнув дверью, Алла осталась сидеть за кухонным столом. В голове пульсировала одна мысль: «Как я сюда дошла?» За этими стенами было слишком много воспоминаний. Не с Виктором, а с её прошлой, ещё молодой, полной надежд версией себя.
Ещё в университете, когда все её однокурсницы думали о вечеринках, Алла бежала на подработку. Деньги были нужны: снять комнату в общаге, купить учебники, накопить хоть что-то на будущее. Именно тогда отец, понимая её целеустремлённость, впервые упомянул о квартире:
– Дочь, ты всегда была боец. Если подтянешься и сможешь с работой совладать, я с мамой добавлю тебе на первый взнос. Ты заслужила.
Она помнила, как тогда у неё защипало в глазах. А ещё, как спустя несколько лет она стояла у нотариуса, подписывая документы на покупку своей первой квартиры. Маленькая, старая, но своя.
Виктор появился, когда квартира у неё уже была квартира. Харизматичный, с мягкими шутками, способный наобещать столько, что дух захватывало. Алла тогда ещё верила в «любовь без оглядки». В его харизме она не видела опасности. Напротив, думала: «Вот он, мой человек». Смешной, всегда с гитарой, он был душой компании. А она поддерживала его во всём, несмотря на стабильный хаос в его финансах.
Для маленького сыночка и репетиций мужа в гараже они продали ее квартиру и купили пригородный дом. Десять лет спустя, когда ипотека была выплачена Аллой, дом, который она и мечтать не смела назвать «семейным гнездом», был обставлен и защищён с её стороны всеми возможными способами. Виктор же за всё это время приобрёл только электрогитару – и массу пустых планов.
И теперь он собирался всё это продать, как будто это – его право. Такой решительности в его глазах еще не видела. Видно было, что его очень хорошо кто-то проработал. Они уже давно отдалились друг от друга, жили вместе под одной крышей, но все же он — отец ребенка, пусть и не приносит деньги в дом, но ребенок счастлив, что вся семья вместе.
– Мам, ты такая молодец, что построила это всё, – слова её сына, Димы, прозвучали в памяти. Ему тогда было всего шесть, но в них было больше уважения, чем она слышала от Виктора за все их годы вместе.
Алла взглянула на чайник, который продолжал тихо свистеть. Она выключила его и подошла к окну. На стекле осели капли мороси. Сколько раз она смотрела через это самое окно на его возвращение с «важных встреч»?
—
– Ты знаешь, Аллка, – голос Светланы, её лучшей подруги, врезался в её мысли, – брак – это бизнес. Чем быстрее ты научишься это понимать, тем проще станет жить.
Светлана всегда была прагматиком. Это она настояла на брачном контракте, когда Алла собралась замуж. Алла тогда усмехнулась: «Свет, у нас же любовь. Какие контракты?» И всё-таки подписала – не столько из-за убеждения, сколько чтобы «подруге было спокойнее». Как же иронично, что это могло стать её спасением.
Алла вздрогнула, услышав, как Виктор что-то буркнул в соседней комнате. Она решила позвонить Светлане.
– Свет, если бы ты знала, что сегодня произошло, – начала она, укрывшись в ванной.
– Подозреваю. Виктор что-то выкинул? – Светлана всегда знала, где слабое место Виктора.
– Он хочет продать дом. Представляешь? Чтобы вложиться в проект его друга.
В трубке раздался тяжёлый выдох.
– Скажи ему, что этого не будет. И достань контракт. Это твоя страховка, не забывай.
Контракт. Алла давно о нём не вспоминала. Она верила, что можно договориться словами. Но сейчас Светланина уверенность стала для неё опорой.
Алла положила трубку и открыла ящик в спальне. Бумаги контракта лежали там, где она оставила их несколько лет назад. При взгляде на эти страницы её тревога вдруг сменилась на странное ощущение покоя.
—
На следующее утро Виктор, как ни в чём не бывало, сидел за кухонным столом с телефоном и чашкой кофе. Алла вошла, постукивая по полу каблуками. Она уже собралась на работу, но остановилась, чтобы бросить мимолётный взгляд на мужа.
– Ты ещё надумал вчерашнее обсуждать? – спросила она, не глядя в его сторону.
Виктор хмыкнул, опуская газету.
– Надумал. Я вчера погорячился, но, если подумать, это в твоих интересах тоже. Мы наконец-то сможем вырваться из рутины, – он говорил ровным голосом, но взгляд выдавал раздражение.
Алла подошла к шкафчику за термосом.
– Рутины? Ты про дом, который я одна обустраивала? Это твоё понимание рутины?
Он положил газету на стол и встал, глядя на неё сверху вниз.
– Алла, хватит. Я понимаю, что ты переживаешь. Но мы семья. А это значит, что решения мы принимаем вместе.
– Ты хочешь, чтобы мы приняли твоё решение, не так ли? – резко ответила она.
Слово «мы» в его устах вдруг прозвучало как насмешка.
– Ты не можешь быть такой эгоистичной, – Виктор повысил голос. – Ты просто не хочешь, чтобы я заработал много денег, больше, чем ты за всю свою жизнь!
Алла открыла рот, чтобы возразить, но в этот момент в дверь позвонили. На пороге стояла Светлана – как всегда в строгом жакете и с выражением лица, которое могло выбить уверенность из любого.
– Удачно я зашла, – сказала она, скользнув взглядом по Виктору. – Ты уже проверила контракт, Алла?
Виктор замер, словно не понял, о чём идёт речь. Алла пожала плечами.
– Ещё нет. Но раз ты напомнила…
– Какой ещё контракт? – спросил Виктор, в его голосе появились нотки беспокойства.
– Тот, что подписали до свадьбы, – Светлана усмехнулась, садясь за стол и небрежно стягивая перчатки. – Не переживай, Витя, это просто формальность.
– Я думал, мы договоримся по-человечески, – Виктор выдохнул. – Контракты – это для тех, кто не доверяет друг другу.
– Доверие – штука хрупкая, – отозвалась Алла, пододвигая стул и садясь напротив мужа.
Тут вмешалась Светлана, обращаясь к Алле:
– Тебе нужно действовать быстро. Пока он не натворил глупостей.
– Я ничего не собираюсь натворить! Хорошо, если не хочешь мне довериться, давай я вложу деньги за свою часть имущества! – выкрикнул Виктор, потеряв терпение.
Алла поднялась, будто собиралась уйти, но обернулась у двери.
– Давай сделаем так. Договаривайся со своим нотариусом, я все документы принесу. Там и решим, что делать?
На следующий день Виктор привёл её к нотариусу. Он был как никогда уверен в себе. Но, когда Алла выложила на стол бумаги, его лицо побледнело.
– Что это? – выдавил он.
– Это то, что защищает меня от твоих решений, Виктор, – спокойно ответила Алла.
В документах было указано, что дом в браке принадлежит ей, так как он был куплен на её личные средства с продажи квартиры, принадлежавшей ей ещё до брака и на средства, заработанные лично ею в браке. А в соответствии с брачным договором имущество, купленное на средства одного из супругов, подтвержденные документально, не подлежат разделу. Виктор это подозревал, но, похоже, надеялся, что она об этом забудет.
– Это формальности, ты же сама говорила? – начал он, стараясь смягчить тон. – Ты же знаешь, что я только ради нас…
Но Алла перебила его:
– Ты ради себя, Виктор. Я ради нас. И это – разница.
Он замолчал, резко поднялся и вышел, хлопнув дверью. Алла осталась сидеть в тишине, чувствуя, как внутри её поднимается странное чувство – не радость, не грусть, а скорее облегчение.
Светлана позже позвонила, чтобы узнать, как прошло.
– Ты молодец, – сказала она, услышав подробности. – Теперь ты наконец поняла, на что ты способна, когда защищаешь себя.
Алла впервые за долгие годы чувствовала, что ситуация в её руках.
—
Виктор ушёл вечером, громко хлопнув дверью. Алла проводила его молчаливым взглядом, затем закрыла дверь и медленно выдохнула. В доме стало тихо, и эта тишина впервые за долгое время принесла не тревогу, а покой.
Светлана приехала через час. Она вошла, будто победитель на поле боя, с коробкой шоколада и широкой улыбкой.
– Ты молодец, Аллка! – сказала она, обнимая подругу. – Я же говорила, что ты справишься.
Алла села за кухонный стол, наливая чай. Она смотрела на пар, поднимающийся от чашки, и чувствовала, как напряжение медленно уходит.
– Как ты? – мягко спросила Светлана.
– Не знаю. Как будто пусто, – ответила Алла. – Но, кажется, в этой пустоте есть что-то хорошее.
– Это свобода, – сказала Светлана, и они обменялись улыбками.
На следующее утро Алла проснулась с ясной головой. Она открыла окна, впуская свежий воздух, и решила, что пора меняться. Первым делом она перебрала старые бумаги, избавляясь от всего ненужного. Затем позвонила знакомому архитектору.
– Хочу обновить дом. Сделать его светлее, – сказала она уверенно.
Несколько недель спустя она стояла у окна, наблюдая, как на улице играют дети. Дом стал другим, не только внешне. Это больше не было место компромиссов – теперь он был полностью её.
– Ты изменилась, – заметила Светлана.
– Нет, просто наконец-то стала собой, – ответила Алла с улыбкой.
Когда дверь за подругой закрылась, Алла снова посмотрела на свой дом. Он стал символом её новой жизни. И впервые за долгие годы она почувствовала, что действительно свободна.