— Что ты несёшь про развод? У тебя же рак четвёртой стадии! А квартира? Я не получу её по наследству! — в панике закричал муж, метаясь по комнате.
Марина, бледная и осунувшаяся от болезни, сидела на краю кровати. Её губы дрожали, но глаза светились какой-то необычной тишиной.
— Вот именно поэтому и хочу развода, Серёжа, — тихо сказала она. — Я не хочу, чтобы после моей смерти ты делил мою квартиру и вещи. Я оставлю их тому, кто действительно заботился обо мне.
— Ты с ума сошла! — муж замер. — Кому? Кому ты оставишь? Родни у тебя почти нет!
Она посмотрела на дверь и позвала:
— Иди сюда, сынок.
В комнату вошёл подросток лет пятнадцати, соседский мальчишка. В руках у него был пакет с фруктами.
— Здравствуй, тётя Марина, — смущённо сказал он. — Я яблоки принес.
Марина улыбнулась и протянула руку:
— Вот кому, Серёжа. Этот мальчик носил мне еду, когда ты пропадал с «друзьями». Он водил меня в больницу, когда у меня не было сил идти. Он рядом, когда я ночами задыхалась от боли.
— Да он чужой! — взвыл муж. — Ты что творишь?
Марина с трудом поднялась, опираясь на мальчика:
— Чужой оказался ближе родного мужа. Я оставлю квартиру ему. Пусть учится, пусть у него будет будущее.
Муж сжал кулаки, но сказать больше ничего не смог.
Через три месяца Марины не стало. На похоронах он плакал громче всех, но люди уже знали правду — он оплакивал не её, а потерянное имущество.
Когда нотариус вскрыл завещание, все ахнули: квартира действительно отошла соседскому мальчику. Но самым неожиданным стало то, что вместе с квартирой он получил конверт с письмом.
Там, дрожащим почерком, Марина написала:
«Спасибо, что был для меня сыном, которого я так и не успела родить. Живи честно. А чужие люди — они только до первой беды…»
Муж опустил голову, а мальчик, прижимая письмо к груди, заплакал навзрыд. И в тот момент все поняли: Марина ушла не зря — она оставила после себя не стены, а душу, в которой загорелась вера в доброту.
После похорон мальчик ещё долго не верил, что тёти Марины больше нет. Каждый раз, проходя мимо её квартиры, он ловил себя на мысли, что сейчас дверь откроется, и она тихо улыбнётся, как всегда. Но открывалась лишь тишина.
Соседи шептались:
— Счастливчик, квартиру получил, богатым станет!
Но мальчику эта квартира вовсе не казалась богатством. Она пахла лекарствами, чаем с мёдом и теми долгими вечерами, когда они с Мариной смотрели старые фильмы.
Он сел за её письменный стол и нашёл папку с документами. Там были аккуратно разложенные квитанции, фотографии, и сверху — ещё одно письмо, запечатанное. На конверте стояло: «Открой через пять лет».
— Пять лет… — прошептал он. — Хорошо, тётя Марина, я подожду.
А муж… Муж сломался. Его жизнь, которая раньше крутилась вокруг денег и пьянок, обернулась пустотой. Он пытался оспорить завещание, бегал по судам, но везде натыкался на стену: всё было оформлено идеально.
— Она меня предала, — твердил он друзьям. — Как могла предпочесть чужого пацана собственному мужу?
Но в глубине души он знал: не Марина предала его, а он сам её — тогда, когда она больше всего нуждалась в заботе.
Прошло пять лет. Юноша вырос: окончил школу, поступил в институт, стал самостоятельным.
И вот настал тот день — ровно пять лет со дня смерти Марины.
Он сидел за её старым письменным столом. Перед ним — запечатанный конверт с её почерком: «Открой через пять лет».
Руки тряслись. Он аккуратно разорвал бумагу и развернул письмо.
В нём было всего несколько строк:
«Если ты читаешь это письмо — значит, ты стал взрослым. Я знала, что у меня мало времени, но я не хотела, чтобы ты жил лишь памятью обо мне. Поэтому оставила тебе не только квартиру. Сходи в сберегательный банк на углу и назови своё имя. Там ты найдёшь то, что поможет тебе начать новую жизнь. Но главное, помни: настоящие сокровища не в счетах, а в людях. Люби, защищай, не предавай — и ты никогда не останешься один».
Сердце сжалось. На следующий день он пошёл в банк. Там, действительно, лежал счёт на его имя, открытый Мариной за несколько лет до её болезни. На нём была сумма, о которой он и мечтать не мог.
Слёзы выступили на глазах. Он шептал, глядя в окно банка:
— Спасибо тебе, мама…
А где-то на кладбище тёплый весенний ветер тронул свежие цветы на её могиле. Казалось, сама Марина улыбается ему — тихо и светло.
А бывший муж в это время лежал в холодной съёмной квартире, один, без друзей и близких. И только эхом отдавались в его голове последние слова жены: «Чужой оказался ближе родного…»
Прошли годы. Юноша стал мужчиной. Он окончил университет, открыл собственное дело и помогал таким же детям, как он сам когда-то — одиноким, потерянным, нуждающимся в поддержке.
На стене его кабинета висела единственная фотография — Марина в лёгком платке, улыбающаяся сквозь усталость. Никто из коллег и друзей не знал её лично, но все знали: именно в её честь он назвал благотворительный фонд.
Каждый год в день её памяти он приходил на кладбище. Ставил свежие белые розы и тихо говорил:
— Мам… всё твоё добро во мне живёт. Ты подарила мне жизнь, хотя сама уходила. Я помню каждое твоё слово.
И будто в ответ лёгкий ветерок трепал лепестки роз.
А муж… Его хоронили на том же кладбище, но у его могилы не было ни цветов, ни людей. Только скупая надпись на покосившемся кресте.
Судьба расставила всё по местам: чужой мальчишка стал настоящим сыном, а муж так и остался чужим — даже себе.