Моя жизнь изменилась в один миг, когда муж, вернувшись с работы, выдвинул требование, которого я не ожидала. Двухэтажный дом с большим садом достался мне от бабушки. Но радость от наследства была недолгой — несколько лет назад пожар превратил его в руины, оставив лишь почерневшие стены и боль в сердце. Год назад я начала его восстанавливать. Каждую копейку на стройматериалы, каждую плату рабочим я заработала сама, не покладая рук. В этот дом я вложила не только деньги, но и частичку души.
Мы живём в провинциальном городке Звенигороде, где все друг друга знают, а новости разлетаются быстрее птиц. Мой муж, Игорь, никогда не был кормильцем. Его зарплата — гроши, бóльшая часть которых уходит на алименты детям от первого брака: младшему на нужды, старшему на учёбу. Я не упрекала его, но и не надеялась на помощь. Всё, что у нас есть — дом, уют, стабильность — держится на мне. Я привыкла к этому. Привыкла, что просьба купить что-то по дороге домой вызывает у него раздражение, а потом он неделю напоминает, как «выручил» меня. Но его последнее требование стало ударом.
Тот вечер начался как обычно: я готовила ужин, на столе пахло свежим хлебом, а за окном гудел звенигородский ветер. Игорь вошёл, швырнул сумку и, не глядя на меня, бросил: «Анфиса, нужно переписать на меня половину дома». Я застыла на месте, ложка звякнула об стол. «Что?» — переспросила я, надеясь, что ослышалась. Но он повторил уже жёстче: «Это покажет, доверяешь ли ты мне. Или я для тебя просто удобный сосед, с которым ты живёшь по привычке?»
Кровь ударила в виски. Дом записан на меня — это моё наследство, моя крепость, моя история. Я вложила в него не только деньги, но и бессонные ночи, мечты и силы. А теперь он требует половину? Мои родные и подруги в один голос твердят: «Не соглашайся, Анфиса». И я их понимаю. А если брак распадётся? Игорь уйдёт и заберёт с собой половину моего дома — дома, который я поднимала из пепла. Это несправедливо. Это страшно.
Но дело не только в разводе. Даже если мы проживём вместе до конца, кто знает, не захочет ли он передать свою долю детям от первого брака? Он их любит, и это нормально. Но я не готова делить своё наследство с чужими людьми. Я не хочу рисковать. Не хочу, чтобы мой дом, моя крепость, стал разменной монетой в его планах.
Я пыталась объяснить ему свои страхи. «Игорь, — сказала я однажды за ужином, — этот дом — моё единственное, что у меня есть. Я не могу просто отдать половину. Это не о недоверии, это о моём будущем». Но он лишь хмуро бросил: «Если ты мне не веришь, то о чём тогда наш брак?» Его слова ранили, но я не сдалась. Я не стану жертвовать своей безопасностью ради его прихотей.
Теперь между нами — тяжёлое молчание. Он смотрит на меня с упрёком, а я чувствую, как внутри растёт стена. Я люблю его, но любовь не должна заставлять меня терять себя. Мои подруги, с которыми я встречаюсь в маленьком кафе на окраине Звенигорода, качают головами: «Ты права, Анфиса. Не уступай. Это твой дом, твоя жизнь». И я знаю, что они правы. Но как объяснить это Игорю, чтобы он не воспринимал мой отказ как предательство?
По ночам я лежу без сна, глядя в потолок. Вспоминаю, как бабушка рассказывала мне о старых стенах этого дома, мечтая, чтобы он стал моей защитой. И я не предам её память. Не предам себя. Игорь, возможно, никогда не поймёт моих доводов. Но я не отдам то, что принадлежит мне по праву. Не ради мужа, не ради мира в семье, не ради чьих-то ожиданий. Этот дом — мояЯ достаю старый ключ от дома, который бабушка подарила мне со словами “защищай своё”, и крепко сжимаю его в руке.