В больничном коридоре, на холодном полу
Пятилетнего Ванюшу отвезли в больницу, подняли на самый верхний этаж. Мать не пустили, и она сидела внизу на облезлом деревянном стуле, вздрагивая от каждого шороха. В голове путались мысли, руки дрожали. Набрала мужу: «Ванюше плохо Очень плохо. Я едва держусь».
Муж ответил спокойно, даже равнодушно: «Он в меня и в деда у нас крепкие нервы. Не накручивай себя. Мы с матерью на даче, грибы собираем. Поезжай домой, не мешай врачам они своё дело знают».
Как же тяжело в этом больничном коридоре сером, бездушном, будто вымершем.
Вышла на крыльцо, снова набрала на этот раз маме: «Мама, Ванюше совсем худо. По глазам врачей вижу дело плохо». И разрыдалась.
Мама отрезала: «Слушай сюда. Дурные мысли только беду притягивают. Выброси это из головы, думай о хорошем. Где свет, там и надежда. А нытьём делу не поможешь. Возьми себя в руки».
В коридоре было душно. Дежурная медсестра бросила раздражённо: «Хватит истерик, мамаша! Мешаете работать».
Осталась одна сестра только ей и можно позвонить: «Оля, Ванюше совсем худо. Врачи молчат. Без сознания»
Сестра мягко ответила: «Такое бывает, это просто возрастное. Не переживай так, себе дороже».
Мать отошла в самый тёмный угол коридора больница старая, ещё с войны, ремонта не видела. Сняла крестик с шеи, осмотрелась и встала на колени, прижав его к губам. Было всё равно, увидят её или нет:
«Ты всё можешь, я знаю. Ты сам страдал, Ты знаешь, что такое боль. И Твоя Мать плакала, как плачу я. Протяни руку, утешь. Кроме Тебя, никого нет только я и моя боль. Дай мне милости Твоей, дай любви Твоей. Помоги, Родной. Только Ты Только Ты».
И замерла.
Дверь распахнулась вышел врач. Увидел её, подошёл, протянул руку: «Встаньте. Дышите глубже. Ваш мальчик будет здоров, это я вам говорю. Вставайте же».
Опираясь на его твёрдую ладонь, она поднялась: «Спасибо Слов нет. Можно я тут останусь? На стульях переночую?»
Пожилой доктор улыбнулся: «Домой. Только домой. Успокойтесь, всё будет хорошо. Завтра позвоните». И сунул ей визитку.
Утром муж, сестра и мать твердили, что были правы надо слушать их, а не метаться, как сумасшедшая.
Но никто не понимал, что настоящая правда выше их всех. Она в материнской молитве. В материнской любви. В Том, Кто не бросит и не отвернётся