Проверив геолокацию мужа, который «провёл два дня на рыбалке», я обнаружила его у входа в роддом.
Как так, в акте выполненных работ на тридцать тысяч рублей меньше, чем в смете? холодным голосом отчитывала по телефону прораба Василиса Петровна со своего очередного объекта. Мы согласовали итальянскую плитку, артикул 712. А что у вас кк? Китайскую подделку?
Василиса Игоревна, кто будет разбираться, заискивал в трубке прораб. Она же почти одинаковая, сэкономим же! Предлагаю вам половину отката, никто ничего не узнает.
Узнаю, отрезала она. И этого достаточно. К завтрашнему обеду плитка должна быть заменена, иначе встречаемся в суде. При этом вы потеряете не только объект, но и лицензию.
Трубка зазвенела, но она уже бросила её, не дожидаясь ответа. Руки дрожали от ярости. Так всегда: ты вкладываешь душу, ночи без сна, чертя каждый сантиметр будущего интерьера, а потом появляется «умелец», пытающийся тебя обвести, считая тебя дурачкой. Чтобы выжить в этой работе, нужен стальной характер и железные нервы и то, и другое у Василисы было в избытке. За двадцать лет в профессии она научилась отстаивать свои проекты и ставить на место самых наглых подрядчиков.
Домой она вернулась поздно, уставшая и злящаяся. На пороге её встретил муж, Сергей, с чашкой её любимого мятного чая.
Снова битва? улыбнулся он, отбирая у неё тяжёлую сумку с образцами. Проходи, моя валькирия, ужин уже на столе.
Сергей был полной противоположностью: спокоен, домашний, без больших амбиций. Работал в тихой конторе инженеромпроектировщиком, получал скромную, но стабильную зарплату и, казалось, был счастлив в их небольшом уютном мире. Он был тем островком тишины, куда она возвращалась после ежедневных сражений.
Брак их длился двадцать два года. Они вырастили сына, который сейчас учится в другом городе. Жизнь текла ровно, без резких всплесков. Василиса шла по карьерной лестнице, а Сергей обеспечивал надёжный тыл. Он всегда встречал её ужином, слушал её бесконечные разговоры о «не том оттенке бежевого» и никогда не упрёки в её долгих отлучках. Идеальный муж, как говорили друзья. И она сама в этом убеждалась.
В последнее время он стал какимто задумчивым, отстранённым. Завёл новое хобби рыбалку. По выходным уезжал с другом Колей «на озёра».
Серёжа, как рыбалка в ноябре? удивлялась Василиса.
Что тут плохого? Сейчас самая «клювистая» рыба. Садишься в тишине, думаешь. Тебе тоже не помешало бы отдохнуть, ответил он.
Василиса не спорила: пусть едет. Мужчине нужно личное пространство. Она сама упаковывала ему термос с горячим чаем и бутерброды, а затем с лёгким сердцем отпускала.
В ту субботу он уехал с самого утра. Василиса, закончив срочную работу, решила посвятить день себе. Сначала посещение парикмахерской, потом огромный гипермаркет за продуктами. Она пробиралась между полками, составляя в уме меню на неделю, и захотела позвонить Сергею, спросить, что ему понадобится к возвращению. Нажала номер только гудки. Снова гудки.
Обычно он сразу брал трубку, поэтому лёгкая тревога разгорелась в груди. А что, если чтото случилось? Лед тонок, машина застряла Вспомнила семейное приложениелокатор, которое они установили полтора года назад, чтобы следить за студентомсыном. Пользовалась им редко, воспринимая как вмешательство, но сейчас
Открыла приложение. На карте высветились три точки: её, сына в общежитии и Сергея. Точка не была за городом, не у озера, а в самом центре, в спальном районе. Увеличила карту точка застыла у конкретного здания: улица Цветочная, дом 7. В поисковике появился результат, от которого мозг отказался принимать: «Городской родильный дом 5».
Сбой, первая мысль. Глюк приложения, погрешность Может, Коля заехал поздравлять деда? Но зачем врать про рыбалку?
Пробовала дозвониться ещё несколько раз телефон отключён. Тревога превратилась в холодный липкий страх. Оставила тележку с продуктами посреди зала, даже не услышала замечание женщины рядом. Выбежала из магазина, села в машину, руки тряслись так, что ключ в замок вставлялся с трудом.
Весь путь она повторяла себе: «Это ошибка, просто ошибка». Придумывала сотню логичных объяснений: заезжали за ребёнком, сломалась машина, всёто, только не самое страшное.
Приехала к роддому, обычному желтому кирпичному зданию. На крыльце толпились люди с цветами и шариками, счастливые отцы, бабушки, дедушки. Василиса сидела в машине, не решаясь выйти. Боится увидеть то, что разрушит её тщательно построенный мир.
И увидела.
Из дверей роддома вышел он Сергей, но уже не в рыбацкой куртке, а в своей любимой рубашке, которую она вчера вечером гладила. Рядом с ним шла молодая девушка, лет двадцати пяти, с измученным, но счастливым лицом, а в руках у Сергея белый конверт, перевязанный голубой атласной лентой.
К ним подбежала пожилая женщина, видимо мать девушки, и обняла Сергея, радостно шепча. Он улыбался так, как не улыбался уже много лет той лёгкой, растерянной улыбкой, которой он радовал её двадцать два года назад, когда привёз домой маленького Димки.
Василиса смотрела на сцену через лобовое стекло; мир вокруг исчез. Оставились только её муж, чужая женщина и чужой ребёнок, а сама обманутая, преданная, сидящая в машине, купленной на её же деньги.
Она не вышла. Не начала скандировать. Стальной характер, закалённый в битвах с прорабами и заказчиками, подсказал ей другое: не кричать, а действовать холодно, расчётливо, без жалости.
Повернула машину и поехала домой, в их общую квартирукрепость. Войдя, обвела взглядом всё, что создавало её руки, всё, что оплачивала она. Подошла к книжному шкафу, где на видном месте стояла его коллекция моделей парусников. Взяла самый большой фрегат и с размаху швырнула его на пол. Корабль разлетелся на куски, и в тот момент она ощутила облегчение.
Затем она начала действовать методично, как при составлении сметы. Первым делом позвонила своему юристу.
Аркадий Львович, здравствуйте. У меня неотложное дело бракоразводный процесс и раздел имущества.
Открыла ноутбук, зайшла в интернетбанк и перевела все деньги с их совместного накопительного счёта на свой личный. Пароль был датой их свадьбы ирония судьбы. Оставила на общем счёте ровно тысячу рублей «на бутерброды для рыбака».
Упаковала его вещи: мешок с рубашками, удочки, рыбацкие сапоги, его детские парусники, и вызвала грузовое такси, отправив всё «богатство» по адресу его матери.
Когда квартира опустела и стала гулкой, она упала на диван и только тогда пустилась в слёзы. Плакала не от обиды, а от злости на себя: на свою слепоту, на доверие. Как могла такая проницательная дизайнерка в работе оказаться полной идиоткой дома? Как не заметила лжи?
Поздним вечером позвонил Сергей. Голос был растерянным.
Оля, я не понимаю Я пришёл домой, а твоих вещей нет, и на счетах пусто. Что случилось? Нас ограбили?
Нас не ограбили, Серёжа, её голос был холоден, как сталь. Это просто смена дизайна. Я обновила интерьер, убрала всё лишнее.
Какого лишнего? Где мои вещи? Где деньги?!
Твои вещи у твоей мамы. А деньги считай их алиментами на твоего новорождённого сына. Я сегодня случайно была у пятого роддома, очень трогательная сцена, поздравляю. Надеюсь, на рыбалке был хороший улов.
В трубке повисла гробовая тишина.
Оля я я всё объясню! Это не то, что ты думаешь!
Мне не нужны твои объяснения. Мне от тебя больше ничего не нужно. Завтра мой юрист свяжется с тобой по поводу развода. Не ищи меня и забудь этот номер.
Повесила и заблокировала его. Затем пошла на кухню, достала из шкафчика пачку чертежной бумаги, любимые карандаши и начала рисовать. Рисовала проект новой жизни без него, без лжи, без компромиссов. Это будет её лучший, самый честный проект, а цвет в нём будет не «почти такой же», а единственно верный цвет свободы.
Предательство близкого человека всегда больно, но иногда именно оно бросает точку, после которой начинается настоящая жизнь. Как бы вы поступили на месте Василисы? Слушали бы объяснения или действовали так же решительно? Поделитесь мнением в комментариях, это важно. И не забудьте подписаться и поставить лайк, если эта история нашла отклик в вашей душе.